тоже повлияла как судьбоносный поворот событий. Но сейчас об этом никто, разумеется, даже подумать не мог. У этого решения были очень большие, но сильно отложенные последствия.
Зузу перевернулся на спину и уставился в потолок. Он совершенно не представлял, что ему делать. Скорее всего, никаких вариантов у него и не было. Но хотелось предпринять хотя бы что-то.
Его очень волновало то, что сказал ему Призрак. Что Момо с остальными придумывают план его спасения. Хотя он, как и любой здравомыслящий бес хотел жить и понимал, что такая перспектива ему не гарантирована, однако больше всего ему не хотелось, чтобы Момо пыталась его спасти. Ведь это подвергнет её большой опасности, а он считал, что его жизнь этого не стоит. Хотя они и были парой и решили связать свою судьбу, однако полностью избавиться от отношения к Момо как к принцессе он не мог и всегда ценил её жизнь гораздо выше своей. Не только потому, что она являлась его женой, и его долг был её защищать. Но и её происхождение играло тут не маленькую роль.
Вскоре за ним пришли, завязали ему глаза какой-то чёрной тряпкой и куда-то повели.
Шли долго, постоянно куда-то то сворачивая, то спускаясь по лестницам, то поднимаясь по ним. Наконец они остановились и его сопровождающие ушли, судя по звукам. Но он чувствовал, что не остался один. Рядом ещё кто-то был. Пауза затягивалась.
— Сними повязку, — наконец раздался грубый голос. Грубый не по интонации, а по звучанию. Интонация была вполне дружелюбной. По крайней мере, Зузу так показалось.
Он не спеша снял повязку. Напротив него, за массивным грубым деревянным столом сидел единорог. Правда вот, рог у него был сломан почти под корень. Всё лицо было в шрамах, одного глаза, похоже, не было, это место занимала повязка. Сам он был очень крупным, но не толстым. Больше похож на гору мышц. Впрочем, это было свойственно всем единорогам. Они были значительно крупнее и сильнее обычных бесов. Как-никак, их создавали для войны. Правда, не друг с другом.
— Скажи мне, приятель! — заговорил здоровяк всё таким же грубым и потрескавшимся голосом, — бесы держат слово?
— Конечно! — гордо сказал Зузу.
— А если без пафоса, а по правде? — спросил здоровяк.
— Всё зависит от того, кто это слово дал. Впрочем, думаю, что у вас тоже так, — спокойно сказал Зузу.
— Не совсем, но впрочем, приблизительно. Мы честнее. Ваши любят манипулировать, и если даже не нарушить слово, то выкрутить всё так, чтобы вышло по ихнему. Для нас же держать слово это дело чести, — сказал здоровяк, — но это я так. Я вашего брата знаю как облупленных. Доверия к вам нет. Хотя, как и везде, и среди вас попадаются вполне приличные ребята. Только вот есть нюанс. После того, что вы устроили на нашей планете, нам плевать на приличных точно так же, как на неприличных. Мы не собираемся вас сортировать.
Зузу молчал, не понимая, к чему тот клонит. Но внутренне напрягся, что не осталось незамеченным для здоровяка.
— Расслабься, — сказал тот, — если твои друзья держат слово, то скоро ты будешь с ними. Правда вот не знаю, надолго ли, — здоровяк хохотнул.
Зузу сузил глаза, его так и подмывало что-нибудь сказать. Хотелось спросить, уточнить что происходит, а то из этих обрывочных фраз трудно было составить полную картину. Но он сдержался, позволив здоровяку самому посвящать его в детали происходящего.
— Нам обещали за тебя пушку. Хорошую пушку. Мы такую ещё никогда не видели. Наверное, новая разработка. Нашим учёным будет чем заняться, пытаясь её повторить. Дураки бы мы были, если бы не попробовали, верно? Что нам толку от одного ствола, пусть даже и очень хорошего, — здоровяк широко улыбнулся, но из-за обилия шрамов на лице улыбка больше походила на злобный оскал. — Ну так вот. Завтра мы тебя обменяем. Надеюсь, что твои друзья сдержат слово, так же как и мы. После обмена, мы дадим вам полчаса форы. Твои друзья пока об этом не знают, ты им это сообщишь. Ну а дальше, как повезёт. Сможете уйти — молодцы. Не сможете — не обессудьте. Опять попадёте к нам.
— И что тогда? — проглотив комок в горле, спросил Зузу.
— Откуда я знаю? Если это произойдёт, тогда и будем думать. Может опять получится вас на что-то обменять. Может нет. Тогда мы узнаем у вас всё что нам нужно и скорее всего убьём. Кормить вас тут просто так никто не будет. С едой, сам понимаешь, проблемы большие. Война бесследно не прошла. Мы тут выживаем, если ты не понял.
Зузу промолчал, ему нечего было сказать.
— Но ведь может произойти и такое, что вам удастся улизнуть, верно? Тогда мы останемся без информации. А это плохо, — вздохнул единорог. Зузу напрягся. — А нам очень нужно узнать кто вы такие, зачем сюда пожаловали, чем тут занимались. Разведка? Исследования? Ну уж никак не гуманитарная миссия, верно?
— Мы оказались тут случайно, — сказал Зузу, — и даже не сразу поняли, где именно находимся, пока не начался бой.
— Меня такой ответ не устраивает. Это слишком скудно и ни о чём. Ты не ответил ни на один вопрос, а только сказал что вы ни в чём не виноваты. А я в это не верю. У тебя один шанс начать рассказывать. Нужно сделать это прямо сейчас. Если не начнёшь, я передам тебя в добрые и нежные руки нашего дознавателя. Членовредительство мы применять не будем, ты всё-таки часть сделки. Но вот химию придётся. А это штука такая… непредсказуемая. Телу не повредит, а вот мозг может и потечь. Ну так что, может сам всё расскажешь?
Зузу тяжело вздохнул и медленно проговорил.
— Я уже всё сказал, добавить мне нечего. Мы не желали зла. Это случайность.
— Не желали зла! — единорог с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться, — ты упустил главную мысль! После того как вы уничтожили нашу планету, я вас не сортирую. Не делю на нормальных и не нормальных ребят. Вы все для меня враги. Невзирая на пол и возраст. Поблажек не будет. Единственное что может облегчить твою участь, это наша выгода. Это и есть твой шанс на спасение. Но пока ты у нас, с тобой церемониться никто не будет. Последний раз спрашиваю, расскажешь всё? Кто вы такие, как и зачем тут оказались и всё остальное?
— Я уже всё сказал, — твёрдо произнёс Зузу.
— Ну, как знаешь, — единорог три раза сильно ударил кулаком по столу. Наверное, это был сигнал, потому что дверь за спиной Зузу тут же распахнулась, и кто-то вбежал в комнату. — К дознавателю его, — небрежно махнув рукой, сказал здоровяк.
После чего он поставил локоть на стол, подбородок положил на кулак и задумался, глядя как Зузу грубо поволокли к выходу.
Он сам не понимал что именно, но что-то во всей этой ситуации ему не нравилось. Что-то было не так. Придраться было не к чему. Да, многое было странно, но вполне объяснимо. Однако интуиция не давала ему расслабиться, и какое-то странное чувство ворочалось в груди, заставляя сердце стучать чаще. А своей интуиции он привык доверять, считая её чуть ли не своим даром. Она не раз спасала ему жизнь и только благодаря ей он сейчас занимал то положение, которое занимал.
Именно благодаря ему и его интуиции, ещё до войны, большая сеть горных разработок и шахт была приведена в порядок и обустроена. Тут были созданы склады с оружием и продовольствием, обустроены штабы и казармы, цеха и лаборатории. И именно благодаря ему, на этой территории удалось сохранить больше всего жизней и ресурсов, чем где бы то ни было на планете. И у него был самый большой уцелевший воздушный флот.
Войну это выиграть не помогло, но позволяло по крайней мере жить и собираться с силами.
И вот теперь, как и тогда, он чувствовал неладное. Масштаб был, конечно, совсем другой. Тут проблема была, мягко говоря, мелкой. Но тревожное чувство всё равно его не покидало. Нужно было что-то делать.
Он решил заняться этим вопросом лично. Как и всегда, он не собирался отсиживаться, ожидая чем всё закончиться. Непосредственное участие всегда позволяло увидеть ситуацию глубже и конкретней. Его за это часто критиковали, говоря что командующий не должен лезть в пекло, иначе он может оставить без руководства вверенных ему людей. Нужно было больше делегировать свои полномочия. Но он не мог с собой ничего поделать. Особенно в ситуациях, когда тревогу начинала бить его интуиция.
Он решил изменить правила игры.
